Дело в том, что, когда губернатор Гавайских островов узнал о планах Хэнка учредить клинику, подобной которой нет даже в Калифорнии, он устроил ему дешевый правительственный кредит, чтобы ускорить осуществление проекта.

Несчастные бесплодные женщины Западного побережья моментально прознали о том, что у них по соседству открывается Центр искусственного оплодотворения, и толпой повалили в Институт Хэнка Дуайера.

Несмотря на привольную гавайскую атмосферу, в жизни Хэнка сохранялись некоторые элементы былого аскетизма его церковного прошлого. У него были свои устои, которым он неукоснительно следовал.

Так, он не ел красного мяса, поскольку, как врач, знал об установленном в последнее время факте его вредного воздействия на толстую кишку, а Хэнк не хотел подвергать риску свое здоровье.

Работал он только три дня в неделю.

Пил только после пяти часов.

И никогда, ни при каких обстоятельствах, не встречался с девушками старше двадцати пяти лет.

Опросник Барни Ливингстона достиг Гавайев, когда Хэнк находился в Англии и осваивал искусство делать детей. А секретарша решила, что это очередная рекламная рассылка, и письмо ему не переправила.

Получив в конце концов письмо, Хэнк даже порадовался, что оно запоздало, поскольку, на его взгляд, исследование Барни к его медицинской практике не имело никакого отношения.

Ну как ответить на такие идиотские вопросы: «Самые напряженные аспекты вашей работы?», «Давит ли на вас долг врача?», «О чем вы как врач больше всего жалеете?» Ему все эти слова ничего не говорили. И поэтому он не стал заполнять анкету, а написал ответное письмо.

Дорогой Барт!

Ужасно рад твоему письму. Жаль, что мы не переписывались, пока я служил во Вьетнаме. Но ты знаешь, как там обстояли дела, а под конец стало совсем жарко.

Сначала о грустном. По каким-то своим причинам Черил не обрадовалась моему решению продлить срок военной службы и изыскала способ аннулировать наш брак и при этом остаться девицей на выданье, чтобы можно было выйти замуж еще раз (и сделать несчастным кого-то еще).

Я утешаюсь мыслью, что девушка моей мечты все еще бродит где-то по земле. Может, в один прекрасный день приплывет на доске для серфинга, в золотистом бикини. Не подумай, что я ее не искал.

Из наших я виделся только с Лансом Мортимером — он приезжал сюда на первый и второй свой медовый месяц. Для третьего случая он почему-то решил избрать Мексику.

Но в любом случае у него все очень хорошо. Нет нужды рассказывать, что анестезия в нашем деле — самое теплое местечко и работает он дня четыре в месяц. А все свободное время посвящает своим проектам на телевидении. Надеюсь, ты с ним общаешься. Намой взгляд, из всего нашего потока он преуспел больше всех.

Еще одно. На днях в здешнем книжном магазине я набрел на твою книжку «Чемпионский характер». Они ее уценили аж до двух баксов. Должен тебе сказать, книга потрясающая! Ты можешь гордиться собой. Меня не было в стране, когда она вышла, поэтому не знаю, какие были отклики, но заслуживает она самых восторженных.

Можешь не сомневаться: когда твоя книга про врачей появится на прилавках, я не стану дожидаться распродажи и вообще закажу ее заранее. Надеюсь, ты меня там не очень распекаешь?

Если занесет на Гавайи, непременно поставь меня в известность. Я тут владею парой отелей, так что тебя примут по высшему разряду. Естественно, за счет заведения!

С наилучшими пожеланиями,

Хэнк.

P. S. Прилагаю фотокопию разворота «Гонолулу адветайзера», посвященного рождению нашего тысячного младенца. Из фотографии все понятно: я — в центре, держу четверых близнецов, а вокруг меня — толпы счастливых мамаш, прижимающих к груди отпрысков, о которых они всю жизнь мечтали.

Я буквально ощущаю себя отцом всех этих детей.